Prototype466. Роман о современном искусстве, антироман - Симон Либертин

Какой-то мужичонка с винтажной тростью, с самого начала стоящий вместе с нами, не выдержал и тоже разрыдался.

– Мне так жаль, что люди поголовно полны цинизма, и этого…, – он, кажется, какое-то время подбирал аргументы, но затем, как будто, осмелился высказаться напрямую, – …этого будничного скептицизма, – он разрыдался.

Мне и его стало жаль до дрожи, сам я тоже не выдержал бы и разрыдался, если бы эта пауза не угрожала так навсегда и остаться в нашем разговоре упрямой оборванной запятой. Особого смысла поддерживать разговор я не видел, и, все—таки вытащил из себя как из тюбика зубной пасты утешительную горошину мысли:

– Что-ж, когда-нибудь и смерти не станет.

После церемонии похорон Джулиана, протискиваясь через людей, медлительно выползающих из мемориальной часовни, Джейсон заметил и мимолетно посмотрел на светлый, вызывающий любопытство, казалось, светоотражающий потусторонний прямоугольник, и тут вспышка сработала, ослепив его минимум на две минуты. «Вот сука!», воскликнул я, к счастью, не вслух, пошатнувшись и стараясь с закрытыми глазами сохранить равновесие. я не заметил физического действия – резкого движения указательного пальца руки, но услышал лишь звук щелчка – кадр сделан.

Добравшись с расположенного недалеко от Трайбеки кладбища домой маршрутом FDR Drive (Franklin D. Roosevelt East River Drive) за двадцать воскресных минут, проехав мимо зоопарка Бронкса и тяжело дышашего и храпящего чудовища цементного завода, я, хоть сейчас и не время было разбрасываться этим эпитетом, но смертельно уставший и выжатый как лимон, неспеша прошел в зал, и, упав на потертый диван, включил телек. На CNN шла программа с Лорой Мильнер, на CNBC – финансовые сводки Microsoft, только что начавшей принимать биткоины за свои программные продукты, на Comedy Central показывали стендап Луиса СиКея, на нем я и остановился. Едва заглушив телеящик, я осознал, что задумчивая тишина с панихиды неожиданно возвратилась – наверное, частицу ее я провез сюда контрабандой. Неподвижность ожидания истерично нанесла ответный болезненный удар по воображаемым яйцам. Я принял душ, после чего пошел на кухню, сделал себе не идеальный каппучино в кофемашине «Melitta 46894A 10-Cup Thermal Programmable Coffeemaker with Frustration Free Packaging», чья стоимость на Amazon.com составляет 79.99 американских денежных знаков.

…Как известно, нелепая смерть – самый простой способ стать знаменитым. Скончавшись нелепым образом, ты автоматически попадаешь на заголовки газет (рай это или ад – непонятно) и получаешь свои 5 минут славы. Проблема в том, что у Джулиана этой славы итак было уже предостаточно. Не сказать, что он ею упивался, но в пантеоне режиссеров, символизирующих начало нового кинематографического века он стоял надежно. Да и доступной информации сегодня так много, что почти не остается вероятности отыскать что-либо в бесконечном архиве…

Наша договоренность о совместном кинопроекте со студией Джулиана рухнула в одночасье. Вместе с ними исчез вникуда обещанный многообещающий бюджет. Выходит, наш вчерашний профессор семиотики (я говорю о себе) сегодня вечером возвратится в свою нью-йоркскую квартиру и начнет глухо пить.

Однажды я вернулся в свою гостиную, под которую не столь уже и тщетно пыталась замаскироваться моя обширная библиотека. В действительности, я долгие годы конкурировал с ней за жил площадь, и теперь библиотека постепенно побеждала в очередной итерации борьбы. Приготовил обед, в кемексе заварил Бурунди. Включил телевизор, прошелся по комнате, выключил, от безделия полистал каталог Хундертвассера – не то, чтобы его картины могли вызвать во мне какие-либо мысли. Склонившись над раковиной и причмокивая, я удачно обглодал спелый плод манго вокруг неподатливой косточки, неожиданно позвонили из полицейского участка, положив через пару минут трубку, я вспомнил об отце, затем приготовил в аппарате Nespresso руанду. Вылив руанду в раковину вместе с взвешенным осадком, я заварил в кемексе Бурунди.

Джей уже успел заметить, что повторяющиеся синхронизированные движения его бренного тела по квартире – наглядное представление тайной логики капиталистического производства, конвейерных машин, логики эксплуатации, остающейся скрытой от нас. В данном случае она проявляет себя c наглядностью отлаженных движений танцовщиц варьете. И этот рисунок просматривается повсеместно – в массовых спортивных зрелищах, празднествах, парадах.

– Свет, включись, – ничего, разумеется, не произошло.

Через онлайн-сервис я недавно заказал услугу по автоматизацию квартиры, имея в виду, что для начала мне хотелось бы установить хотя бы качественный домашний кондиционер. На следующий день рано утром ко мне заявились пятнадцатилетние мальчики, представившись CEO и CTO «Умные дома INC» и установили мне голосовую систему управления домом на основе протокола интернета вещей. Управлять следовало голосом на естественном языке.

Как только они ушли, я впервые решил поэкспериментировать с ней.

– Свет!

– Можешь для начала попросить по-человечески?

Из участка позвонила женщина-офицер и с легкими ястребиными обертонами в голосе задала мне вопрос «Вам знакома сотрудница кафедры эстетики Хоуп Рейнлофф?». Первое, что я вспомнил – Хоуп входила в Сопротивление. Я кратко ответил на остальные дежурные вопросы о Хоуп – она была художницей и моей старой приятельницей – и вскоре забыл об этой истории, и через двадцать дней ее похищение было раскрыто. Офицер Дэвид Коулман в репортажах CNBC и NY Times дал «Пояснение, практически полностью объяснившее таинственные события». Но одна, кажется, интимная деталь осталась для меня нераскрытой, я постарался и забыл о ней на время, но бесполезно – вскоре она обрела упрямую силу незабываемой.

На следующий день я продрал глаза лишь к полудню. Сливки слишком сильно разбрызгивались в специально предназначенном для них стакане, и поэтому плохо вспенивались. Вспомнил об оставшихся со вчера сигаретах и покурил печальной красоты ради.

Не успел я включить мак и кликнуть по найденной в поисковике ссылке «Таинственным образом скончался культовый режиссер Джулиан Вендерс» читать подробней.», как на экране запрыгала голубая иконка скайпа. Я неожиданно увидел сообщения, оставленные Джулианом.

Не сразу понимая, что только что произошло, я сперва пробежался по ним глазами. Только потом взглянул на дату – получены они были 23:34:22 1 июня 2014 – доставлены адресату (то есть мне) они были посмертно.

Через пару последовавших за этим кликов я обнаружил посмертно полученное сообщение от режиссера, из которого узнал, что тот в своей работе использовал скрытую в доме от посторонних глаз картотеку.

Из—за легкой врожденной интровертности Джей часто воспринимал каждое новое сообщение от незнакомых адресатов с легким испугом, сопровождавшемся миллисекундным апноэ.

– Джейсон, совершенно забыл тебе сказать: у меня есть картотека. В ящик B7 я убрал одну свежую вещь. Для тебя – очень интересную. Ты просто обязан ее изучить.

Не стоит и говорить, что я находился в потрясенном состоянии и не в слегка шоковом, а в помутнившем мой рассудок. Разобравшись, я решил немного похмелиться чем уж придется, еще раз умыться (!) горячей, затем ледяной, затем снова горячей водой, не принимать резких решений и сделать так, чтобы они сами растворились в закоулках памяти.

Но что, если подумать об этом иначе?, спрашивал я себя. Истина каждого самоубийства в том, что близким людям, если они есть, итак больно, без всяких завещаний и тщательно прорисованных мотивов. Поступок здесь первичен, а мотивация, по меньшей мере, не обладает той же ценностью. И никто не сможет сказать наверняка: наступила ли смерть спонтанно, была ли она тщательно выверенным и на редкость изящным самоубийством, или это было очередным перфомансом тех-кого-надоело-называть? Daily Telegraph будет держать вас в курсе расследования.

Art Bulletin писал, что Джулиан всегда был связан с вездесущим Куратором как минимум финансовыми отношениями через «Единственный фонд Рескина», но последнее время все ближе примыкал к «Сопротивлению» и нелестно отзывался о вкладе арт-группы «Война» в мировое искусство. Один из онлайн-журналов даже задался непростым вопросом – был ли этот случай подлинно несчастным или в нем можно обнаружить следы, указывающие на нечто вроде дефенестрации – средневековой казни, при которой жертву выбрасывают из окна. Тогда как для журнала WAR (World Art Review) вопрос лишь в том, есть ли в этой смерти черты или хотя бы нотки поэтической гибели, – различным медиа важно понять, насколько эта история trendy.

Позже в разговоре, я перекинулся на эту тему парой слов с Беном:

– Может быть, дефенестрация, скидывание с лестницы – это у вас такой иезуитский способ слива?